Если хочешь, чтобы все было хорошо, то тут вот некая кноповка, которая так и делает Кноповка

@темы: полезные ссылки

---

У нас на улице - 15. "Ооо, потеплело. После -33, даже колготовки под брючки одевать не стану."
В Москве - 13. "Одевайтесь потеплее, мажте животным жиром лицо, когда пойдете тусоваться на Поклонную гору, а то замерзнете. В Москве мороз."
Все познается в сравнении. На Урале люди морозостойкие однако... Дочура у меня шапку еще и не надевала, не смотря на все мои уговоры - а зачем? Может если -40 долбанет, тогда легкую белую шапочку она соизволит на голову натянуть...

---

Антивирус качать тут: www.comss.ru/page.php?id=312

@темы: полезные ссылки

---

Ну вот и последняя глава... Рассказ "Вне себя" вроде как завершен. Правда осталась куча вопросов и намеков, которые при желании можно развернуть в еще одну часть, превратив рассказ в книжку. Пока сказать сложно, захочется ли писать продолжение. Но, если честно, расставаться с Ником и Марго как то грустно.

День последний

День последний
Прошло уже два часа нового дня, два часа с момента моего пробуждения. Врач, закончив мой осмотр, покинул палату. Он казался очень удовлетворенным увиденным. Медсестра, которая брала у меня кровь на анализ, тоже ушла. В моих руках, наконец, оказался телефон, и я поговорила с мамой. Когда я услышала ее голос, я заплакала. Оказывается, я очень соскучилась по ней. Мама сказала, что вылетает вместе с папой первым рейсом в Москву, и через несколько часов они уже будут рядом со мной. Это, конечно, очень здорово, но за это время может случиться непоправимое. Через несколько часов Ника может уже не быть. Что же мне делать? Я смотрела на телефон и никак не могла придумать, кому еще я могу позвонить, чтобы спасти Ника.
Я гладила указательным пальцем кнопки с цифрами на телефоне, и представляла Ника. Ужасные сцены насилия и его смерть. Что же делать? Что же? Пальцы сами набрали номер, который вдруг всплыл в моей памяти. Это был жест отчаяния.
- Алло. – Послышался в трубке заплаканный голос.
- Привет. – Хрипло пролепетала я.
- Кто это? – Вопрос был задан с надеждой услышать добрые вести, но в этой надежде улавливался страх. А вдруг говорящий скажет что-нибудь страшное.
- Это Марго. Кхм… Маргарита Литвинова. Та девушка, которую по просьбе Ника привезли в Москву из Екатеринбурга. – Я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно.
- А… - Нотки разочарования. – Ты очнулась?
- Да, и я знаю, где Ник. – Отчеканила я.
- Где? – Василиса, а именно ей я позвонила в минуту отчаяния, выкрикнула свой вопрос так громко, что я вздрогнула. Эта девушка задает правильные вопросы.
- Он в театре, где десять лет назад шел спектакль «Маски». Его похитил один ублюдок, и теперь ему угрожает смертельная опасность. Только я не знаю, где этот театр находится. – Я говорила скороговоркой, чтобы на том конце провода не положили трубку, когда поймут, что я не знаю точного адреса. Но Василиса не прервала разговор, напротив, она обрадовалась.
- Я знаю, где это. Я ездила туда с Ником. Он говорил, что десять лет назад с ним случилась беда, и он хотел посмотреть на место, где это произошло. Я знаю, где Ник. – Василиса смеялась сквозь слезы.
- Тогда давай поедем туда и заберем Ника. – Предложила я.
- Хорошо. Куда за тобой подъехать? – Я всегда считала Василису хорошей девушкой, и я правильно поступила, что позвонила ей.
– Но, может, стоит вызвать полицию? – Предложила я. Вдруг непонятная разумность проснулась во мне, или это был страх, потому как я знала, что увижу в маленькой костюмерной старого театра.
- Может и стоит. Только поверят ли нам? Давай вначале съездим и убедимся, что он там. – Василиса еще раз подтвердила мои лестные отзывы в ее адрес.
- Я в больнице. Это… - Я вдруг поняла, что не знаю адреса больницы, в которой нахожусь.
- Понятно. Через минут сорок буду у входа. – Василиса отключилась.
Так. У меня есть сорок минут. Надо придумать, как мне покинуть больницу. А это дело не самое легкое. Мое тело по-прежнему плохо меня слушается, и я не знаю где выход, а еще у меня нет никакой одежды, кроме больничной ночнушки и тапочек. Но это меня не пугало, я была абсолютно уверена, что справлюсь со всеми этими недоразумениями, и через сорок минут буду сидеть в машине Василисы, чтобы ехать спасать Ника.
Самой большой сложностью было заставить ноги идти. Возвращение в свое собственное тело сопровождалось еще большим дисбалансом в ощущениях, нежели проникновение моего разума в тело Ника. Мне пришлось минут пятнадцать приноравливаться к упорству организма и прилагать усилия, чтобы заставить его слушаться. Я вышла из палаты и корявой походкой отправилась вдоль стеклянных дверей палат, к лифту, серебристые двери которого маячили в конце коридора. С каждым шагом тело все больше и больше подчинялось мне. Когда я оказалась в лифте, то уже не думала о себе, как о беспомощном существе. Тело подчинилось. В этот раз у меня не было головокружения и тошноты. Мне сейчас было не до этого, так что случись что-то подобное, то я, наверное, просто бы не обратила на это внимание. Все мои мысли были заняты Ником, тем, как он там сейчас.
Лифт спускался невозможно медленно, но он привез меня на первый этаж. Площадка, на которой я оказалась, была небольшой, с серыми унылыми стенами и мигающей лампочкой дневного света под потолком. Два коридора и выход на лестничную клетку, куда я осторожно заглянула. Две девицы устроили перекур у окна, а чтобы дым не шел внутрь, отворили его настежь. «Вот и выход на свободу», - мелькнуло у меня в голове. Осталось только дождаться, как эти две красавицы в больничных халатах и тапках на босу ногу, закончат травиться никотином. Минуты тянулись, словно резиновые, я нервничала.
Наконец девушки закончили болтовню и затушили сигареты в пустой банке из-под кофе. Я боялась, что они пойдут к лифту, но они стали подниматься по лестнице. Снова удача. Мне пришлось дождаться, пока их голоса не затихли за хлопнувшей где-то выше дверью, а потом начать действовать. Со всей, доступной мне скоростью, я подбежала к оставленному приоткрытым окну, взобралась на подоконник и спрыгнула с него на улицу. Меня сразу же окружила прохлада, тишина и темнота. Шлепая тапочками по разросшейся траве, я выбралась на асфальтированную дорожку и побежала вдоль стены больницы, в поисках главного входа.
Скрип тормозов заставил меня оглянуться, за прутьями металлической оградки, съехав с дороги на обочину, припарковалась белая машина, приглашающее открылась дверца, и Василиса призывно замахала мне рукой. Когда я плюхнулась на переднее сидение, рядом с Василисой, она все еще смеялась, вспоминая мои эквилибристические способности, которые я продемонстрировала, перелезая через изгородь. Наверное, это было действительно смешно, особенно, когда я потеряла тапочек и шарила в траве, возле оградки, отыскивая пропажу. Ну и пусть ей смешно, главное, я смогла это сделать, причем даже не поломать себе ничего и не порвать тонкую ткань ночнушки.
- Поехали. – Улыбнувшись, сказала Василиса. – Совсем скоро мы спасем Ника. Его ищет вся Москва, по телику только и говорят о его исчезновении. Вот будет здорово, если именно мы его спасем.
Машина тронулась с места рывком и сразу стала набирать скорость. А я подумала, что Василиса видит в нашей ночной поездке больше приключение, нежели понимает серьезность ситуации. Ей нравиться то состояние, в котором она сейчас находится, когда адреналин плещется в крови и в ее жизни происходит что-то из ряда вон выходящее. Еще бы, ночная поездка, вместе со сбежавшей из института мозга девушкой, в целях спасения знаменитого артиста. Звучит круто, ей будет что рассказать своим внукам. Я же видела ситуацию под другим углом. У нас нет никакого оружия, нет надежды, что полиция приедет быстро и успеет нам помочь. Господи, пусть все получится. Я закрыла глаза и попыталась вспомнить хоть какие-то слова молитвы, чтобы попросить Бога о помощи. Но ничего не вспоминалось.
Через час мы оказались возле невысокого здания с облезшими колоннами, образца рассвета коммунистической архитектуры. Дворец культуры или что-то в этом роде, встречал нас темными глазницами окон и закрытыми наглухо дверями.
- Ищем вход. – Весело шептала Василиса. Ей видимо нравилось играть в разведчиков. Она побежала за угол здания, я за ней.
И, правда, вход отыскался. Маленькая обшарпанная дверь, которая была прикрыта, но не заперта. Мы вошли внутрь. Темно, пахнет сыростью и перегаром. Василиса включила мобильник, используя его, как фонарь. Мелкими тихими шажочками мы двигались по темному коридору, пока до нас не донеслись приглушенные голоса.
- Подожди, - зашептала я. – Я пойду первой.
- Это почему? – Так же шепотом возмутилась Василиса.
- Мое появление в таком экзотическом виде их больше удивит. Пока они расчухают, я смогу осмотреться. Если Ник там, я крикну тебе, и ты вызовешь полицию. – Прошептала я ей свой план.
- Хорошо. – Согласилась моя напарница.
Мы приблизились к очередной двери, прислушались. Именно за ней слышались голоса. Я набрала в легкие воздуха и толкнула дверь. В лицо ударил свет. Трое подвыпивших мужиков, лица которых я так хорошо помнила, мирно выпивали сидя на полу, устроив импровизированный стол из табурета. Ник лежал на груде тряпья сразу за ними. Он был весь в крови, и судя по всему без сознания.
- Полиция, полиция! – Закричала я, что есть мочи, безумно вращая глазами. Надеюсь, Василиса поняла, что надо вызывать подмогу.
Мое появление не вызвало растерянность у троицы преступников, оно их рассмешило. Да, не такой реакции я ожидала, хотя, что можно предполагать и на что надеяться, если передо мной трое невменяемых и по-настоящему больных на голову мужиков, да еще и пьяных.
- Это еще что за чудо? – Продолжая ржать, выдавил из себя их главарь.
- Что, не дался Вам Никита? – Зашипела я, разглядев помятые и разукрашенные синяками физиономии троицы. – Он теперь не мальчишка. А Вы будете гореть в аду. Я об этом позабочусь.
В моей груди родился рык, такой животный и правдоподобно безумный, что даже мне самой стало не по себе. Смех преступников оборвался, и в наступившей тишине было слышно только мое утробное рычание.
- Ах ты, сука. – Тяжело поднялся на ноги главарь. – Да я тебя сейчас по стенке размажу.
- А ты попробуй. – Шипела я, чувствуя, как от страха подкашиваются ноги.
Дальше случилось несколько вещей сразу.
Главарь пошел на меня, зверея с каждым шагом, я попятилась, двое его помощников поднялись на ноги и тоже потопали в мою сторону. Я завизжала. В коридоре мой визг подхватила Василиса. Окровавленный Ник трудно поднялся на ноги и неожиданно молниеносно метнулся на подонков. В куче мале, которая образовалась возле моих ног, потерялись очертания. Я видела лишь сплетение тел, и слышала только хлесткие звуки ударов. Визжать я перестала и, повинуясь порыву, вцепилась в татуированную руку обидчика зубами, меня увлекло в водоворот драки. Сколько продолжалась неравная борьба, сказать сложно. Но прекратилась она очень внезапно. Меня подняли сильные руки и поставили на ноги. Потом я разглядела полицейских, которые разнимали дерущихся, вытаскивая на свободу полуживого Ника.
Две скорые повезли нас с Ником по больницам, троица бандитов была загружена в полицейский фургон, а Василиса уселась в собственное авто. С рассветом закончилась история страхов Ника. С первыми лучами солнца я рассталась с историей о переселении тел, чтобы ехать на встречу к своим родителям, не смея надеяться, что увижу Ника Алича вновь. Полицейский угрюмо докладывал по рации своему руководству о происшествии, потирая ладонью ушибленную скулу. Лишь Василиса пребывала в прекрасном расположении духа и уже звонила кому-то по телефону, рассказывая захватывающую историю спасения знаменитости.
Я вернулась в больницу и получила нагоняй от доктора. Правда меня мало занимали его крики, поскольку я находилась в полной прострации. Видимо мой организм еще не оправился после почти двухнедельного бездействия и теперь перенасытился движениями и эмоциями. Мне тут же поставили капельницу, и я благополучно уснула.
Пробуждение было очень приятным. Меня разбудило прикосновение руки мамы. Она ласково поглаживала мою щеку. Я открыла глаза и увидела ее сияющее лицо. А с другой стороны постели стоял папа. Несколько минут мы молча плакали, обнявшись друг с дружкой, а потом я ела самый вкусный в мире куриный супчик. Его привезла из дома мама. В окружении самых близких на Земле людей, я почувствовала себя счастливой, отошли на второй план мысли о Нике. Главное, что он был жив, а остальное было уже не так важно. Теперь можно в полной мере насладиться собственными эмоциями и постепенно возвращаться к своей настоящей жизни.
Ближе к вечеру, когда мама и папа поехали устраиваться в гостиницу, в моей палате появился человек, которого я меньше всего ожидала увидеть – Константин. Он угрюмо вошел в палату и уставился на меня взглядом побитой собаки.
- Спасибо. – Прошелестел он.
- Пожалуйста. – Ответила я, подразумевая, что он благодарит меня за спасение Ника, и я не ошиблась.
- Я не смог отыскать Ника, мне и в голову не пришло, позвонить Василисе. – Пробубнил он, зачем-то оправдываясь передо мной.
- Все закончилось. И закончилось, как я понимаю не плохо. – Пожалела я продюсера. – Как Ник?
- В больнице. Но с ним все будет в порядке. – Константин присел на стул, рядом с моей кроватью.
- Если Вы собираетесь спрашивать меня, каким образом я узнала о местоположении Ника, то Вас ждет разочарование. Разумного объяснения у меня нет.
- А неразумное? – С надеждой спросил Константин.
- А как Ник узнал о том, что мне нужна помощь? Вот так и я узнала, что в помощи нуждается он. Мы связаны друг с другом. И эту связь объяснить у меня не получается. – Я говорила приготовленное ранее объяснение. Мне пришлось довольно долго ворочать в голове тяжелые мысли о том, как же мне вести себя, если будут задавать вопросы, подобные тем, что сейчас задает Константин.
- Ндя… Но тебе придется разговаривать с полицией. Ты – свидетель преступления. – Промямлил Константин. И куда только делась его уверенность и напыщенность.
- Ни с кем я разговаривать не буду, пока не поговорю с Ником. – Парировала я.
- Ну, разумеется. – Легко согласился продюсер. – Ник говорит то же самое.
Мне стало смешно. Оказывается, Ник тоже хочет со мной повидаться. Это же здорово. А я уже решила попрощаться с ним. Может ничего еще не закончено, может все еще только начинается. Вдруг у меня получиться стать другом Нику. Моя фантазия унесла меня так далеко от реальности, что я даже не заметила, как Константина выставил из палаты врач. Начиналась очередная порция обследований. Такая муть, но придется потерпеть. Если все будет нормально, через несколько дней я уже буду дома.
Я опять утонула в фантазиях, представляя, как рассказываю Ленке и Вике о своем приключении. Прямо, как Василиса. Буду говорить, говорить. В ролях. И пребывала в этом состоянии грез до самого вечера, пока снова не пришли папа и мама. Их рассказ о том, что произошло в нашей маленькой жизни за время моего отсутствия, отвлекли меня от фантазий. А потом пришел Ник.
Все получилось, как в кино. Мама улыбнулась Нику, стала говорить ему слова благодарности за то, что он привез меня в Москву. К ней присоединился папа, который стал жать Нику руку. А он стоял напротив моей кровати, улыбался и смотрел мне в глаза. Смотрел, не отрываясь, и продолжал улыбаться. Кажется, он даже не слышал, что говорят ему мои родители. И родители, ну не дураки же они, все поняли. Они тихонько ушли из палаты, затворив за собой дверь. Мы остались с Ником один на один. Он все смотрел мне в глаза, а мое сердце билось часто-часто.
Ник медленно подошел ко мне, сел на край кровати, наклонился… И поцеловал… Нежно… Я ответила на поцелуй, стараясь не вспоминать о нашем первом поцелуе, когда я в образе Ника целовала себя. Может быть, он был в моем теле, а может, и нет. Но сейчас поцелуй был таким, что у меня перехватило дыхание, и я на время забыла, где нахожусь. А когда вспомнила, то стала еще счастливей, если это было возможно.
- Нам так много нужно рассказать друг другу. – Прошептал он, находясь в нескольких сантиметрах от моего лица.
- Да. – Выдохнула я.
- Я тебя больше никогда не опущу. – Продолжал шептать он.
- Я знаю. – Ответила я. И это была чистая правда. Потому как я действительно знала, что больше мы не расстанемся. Я поняла это во время поцелуя. Мы две половинки одного целого и если мы будет вдали друг от друга, то просто не выживем.
Все банальные вопросы - как девушке, живущей в Екатеринбурге и учащейся в Лесотехническом университете попасть в Москву, не лишившись своей прежней жизни и как знаменитому артисту, которому совсем скоро предстоит турне по Японии, а потом еще куча гастролей, не расставаться, сейчас казались не страшными и быстро решаемыми. Ведь главное мы поняли, нам нужно быть вместе. Если есть такое понимание, то все остальное не важно.

---

Вот такой Сашенька пришла в мой дом месяц назад...



А вот такой она стала сейчас... Обжилась, освоилась...

@темы: liv

---

Вне себя. Продолжение.
Все ближе конец истории. Уже даны ответы на почти все вопросы. Уже произошли почти все события. Осталось лишь узнать, а останется ли в живых Ник?

День двенадцатый

День двенадцатый.
Проснулась я от запаха кофе. Вначале сознание мутно пыталось понять, откуда такой дивный аромат доносится, из какой комнаты общежития? Потом включилась память последних дней, и я поняла, что нахожусь вовсе не в институтской общаге Екатеринбурга, а в квартире Ника, в Москве. Далее уже пришло понимание, что кофе варит Василиса, и теплое чувство благодарности растеклось вместе с ароматом напитка по всему телу. Какая она все-таки замечательная, эта Василиса. И почему Ник до сих пор на ней не женился?
Потянувшись и еще чуть-чуть понежившись в кровати, мне, наконец, удалось проснуться, или почти проснуться. На часах полдесятого, Константин за мной заедет в два, еще куча времени – все еще сонно размышляла я. Но потом ударом молнии в голове пронеслось – сегодня сольник Никиты. Черт. Черт. Черт! Остатки сна разметало ураганом мыслей. Адреналин ударил в мозг и в остальные части тела, заставив меня буквально выпрыгнуть из уютного гнездышка подушек.
Я вывалилась в коридор, кивнула улыбнувшейся мне Василисе и потопала в ванну. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы успокоить взбудораженное сознание. Но у меня это получилось, и на кухне я появилась в адекватном состоянии, даже готовой на общение.
Мы пили горячий свежесваренный кофе и ели, приготовленные Василисой тосты. Это было прекрасное утро. Мы говорили, но не о предстоящем концерте. Я не затрагивала эту тему, боясь снова разнервничаться, а Василиса чувствовала, что лучше этого не делать – умная девочка. Разговор шел о всякой ерунде, о том, что было бы здорово слетать в Бразилию и попить настоящего бразильского кофе, немного посплетничали о тенденциях в моде, и я поразила Василису своими знаниями принадлежностей женского туалета. Ну, еще бы, она никак не ожидала от Ника, что он что-то понимает в женских платьях, юбках и туфлях на каблуках.
А потом позвонил Константин. Еще не было одиннадцати, когда он сообщил, что планы на день меняются и машина придет за мной не в два, как было оговорено раньше, а в двенадцать, поскольку образовалось интервью с очень известным журналистом и его статья будет очень важна для репутации Ника. И понеслось.
Жизнь вновь превратилась в калейдоскоп красок и событий. Вначале почти два часа со мной возились гримеры, потом меня переодевали, потом интервьюировали. Причем я в интервью говорила мало, в основном на все вопросы отвечал Константин. Он так переживал за то, чтобы о Нике сложилось хорошее мнение у этого сверхпопулярного журналиста, что не давал мне открыть и рта. Но это даже и к лучшему, я бы и на половину вопросов не ответила членораздельно. В основном моими ответами были «да» или «нет», а еще я кивала головой и делала умное лицо. Потом небольшая фотосессия и, наконец, я оказалась в гримерке концертного зала.
Я покинула ее за десять минут до начала и прошла к исходной точке, там на меня закрепили страховочный пояс и подняли на высоту нескольких метров. По сценарию, мое первое появление на сцене должно было случиться в виде парившего над декорациями города, Ангела. Слава Богу, крыльев на мне не было, был только белый костюм, а крылья должны были появиться в виде лазерного изображения.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, я не могла ни на чем сосредоточиться. Я видела только тысячи людей, заполнивших зал, который теперь превратился в гудящий от возбуждения улей. Как я буду петь, ведь ни одного слова из текста песни в моей голове не было? Но вот заиграла музыка, зал замер, в наушниках полилась знакомая мелодия, начали опускать тросы, державшие меня на высоте. Я закрыла глаза, замерла. Мои руки взметнулись в стороны. Ангел начал свое схождение в мир людей. Я запела. Слова сами собой рождались и выходили из меня со странным ощущением счастья и покоя. И когда я, наконец, открыла глаза то увидела отблески тысяч глаз, смотревших с восторгом на Ника Алича, который спускался с небес в восхитительном окружении светящихся крыльев.
У меня наступила эйфория, я не понимала до конца, что и как я делаю. Откуда берутся силы на сцене, в то время, как только я попадала за кулисы, мне казалось, что меня выжали, как лимон? Я безучастно ждала, пока гримеры поправляли мой макияж, пока костюмеры помогали мне сменить костюм, а потом выходила на сцену и, подключившись к мощнейшей энергетике зала, превращалась в киборга, танцующего, любящего, страдающего, радующегося, дарящего эмоции и подпитывающегося ответной реакцией зрителей.
Это были непередаваемые чувства восторга и всемогущества. Они охватывали меня на сцене и бурлили во мне, принося радость. Но действо кончилось, оставив усталость в теле и легкость в душе. Концерт прошел на отлично. Десятки людей, что помогали мне, организовывая шоу, теперь рукоплескали мне за кулисами, а я взмокшая, усталая и довольная хлопала им в ответ. Я смотрела в эти радостные лица и чувствовала их удовлетворение от проделанной работы, а потом я увидела его.
Это лицо всплыло из небытия, из самых потаенных уголков сознания. Нику четырнадцать, он с друзьями, парой оболтусов, с которыми учился в одном классе и вечерами бренчал на гитаре в неком подобии рок-группы, отправился на спектакль малоизвестного, но уже набирающего популярность театра мимов. Спектакль назывался «Маски». Он предвкушал увидеть нечто новое, и его ожидания в какой-то степени были удовлетворены. В маленьком театре, где-то на окраине Москвы, лицедеи в черных плащах и уродливых белых масках разыгрывали действо про рождение и смерть души. Постановка была мрачноватой и местами выглядела примитивно даже для школьника, но музыка была превосходной. Никита, а тогда, в четырнадцать его никто не называл иначе, он еще не стал знаменитостью и не сократил свое имя до брендового, решил пообщаться с автором музыкальных композиций, благо тот присутствовал на спектакле.
После того, как занавес опустился, и стихли последние хлопки аплодисментов, Никита отправился в закулисье. Композитора он нашел в костюмерной, одиноко хлебающего из граненого стакана водку.
- Здравствуйте. – Робко поздоровался Никита. – Вы автор музыки?
- Ну, я, чего тебе? – Грубо отозвался крупный мужчина с невнятно серой шевелюрой и мощными жилистыми руками.
- Я тоже пишу музыку, хотел бы поговорить с Вами. – Вошел в маленькое пространство комнаты Никита. Он оказался в закутке, окруженный со всех сторон черными плащами, развешенными по стенам на гвозди. Поверх каждого плаща, как странное подобие живого существа, висели маски. Они белыми лицами ненависти, безразличия, ужаса и страха, взирали на вновь прибывшего и нарушившего их покой паренька.
- А… Пообщаться значит… - Промямлил сероволосый бугай. И тогда Никита смог разглядеть повернувшееся в его сторону лицо. Он уже никогда не сможет его забыть. Оно будет сниться ему в кошмарах, пока лекарства не вытравят его из памяти Никиты, пока оно не спрячется глубоко в подсознании, чтобы исчезнуть из видимости на время, но не покинет его полностью. Будет являться ему в виде белых масок, с пустыми глазницами и черными провалами ртов, будет превращаться в густой клубящийся дым, и будет преследовать Никиту, когда тот окажется в одиночестве, один на один со своими мыслями, один на один со своим прошлым.
Лицо запомнилось четко, как и весь образ пьяного композитора, у которого так и не будет имени. Но вот что было дальше уйдет из памяти, останутся лишь слайды ужаса. Нельзя будет вспомнить те минуты или часы, которые превратят жизнь Никиты в ад, запомнится только ад. Смердящее перегаром лицо с безумными глазами, которое будет лизать, кусать губы Никиты. Запомниться безысходность под грузом навалившегося тела, когда нет возможности вздохнуть и сознание ускользает, а потом появляется вновь, лишь для того, чтобы чувствовать боль от ударов бесконечных издевательств. Слабые попытки обессиленного паренька будут сломлены со смехом и матом грубого пропитого баса.
Сколько длилось это безумие, Никита узнает лишь позже - почти трое суток. Его нашли все в той же костюмерной, среди черных плащей и белых масок, обессиленного от бесконечных зверств и голода. Найдут и спасут его тело, а потом будут пытаться лечить его душу, но так и не смогут вытравить из нее страха.
Родители Никиты не захотят скандала, не захотят подавать в суд, чтобы их фамилия не фигурировала в заголовках газет. Его отец слишком значимая фигура на политическом поприще. Не хватало еще, чтобы его оппоненты узнали об изнасиловании и безумии его сына. Они просто увезут Никиту за границу, отправят в клинику, а его обидчик останется ненаказанным на свободе, чтобы продолжать жить и губить жизни других.
Все эти обрывки прошлого с быстротой вспышки промелькнули в моем сознании, когда я увидела это лицо – лицо мучителя. Я на мгновение потеряла ориентацию в пространстве и вынуждена была прикрыть глаза. А когда я вновь посмотрела туда, где видела мзверга, его там не оказалось. Может это лишь видение? Может мне показалось? Примерещилось от переутомления? Я нервно стала озираться по сторонам, пытаясь найти это лицо вновь и понять, что это было правдой, но его нигде не было. Мираж из прошлого испарился, растаял, исчез, как и подобает миражу.
- Ну, все, ребята, сейчас едем в ресторан – отмечаем успех! – Кричал Константин. – Мы это заслужили. Шумно и нестройно люди стали выходить к машинам, покидая закулисье, и продолжая радоваться в коридоре. Я слышала, как доносятся их голоса до меня, но все дальше и дальше, все глуше и глуше. Про меня словно забыли, я осталась одна. Может это судьба?
Как только я осталась в одиночестве, посреди небольшого помещения, с оставленными на полу бумажными стаканчиками и пустыми бутылками из-под шампанского, мой мучитель вновь появился перед моими глазами.
- И почему ты не ушел со всеми? – Спросил мужчина. В его голосе было столько сожаления, как будто он и вправду жалел, что я остался здесь один. – Ты так соскучился по мне, что сам решил составить мне компанию?
Во мне закипала злость. Я теперь не маленький мальчик, которого легко скрутить и обидеть. Мое тело сильное, крепкое, накачанное многочисленными тренировками. И я не Ник, я не боюсь этого засранца.
- Я вижу, что я прав. – Ухмыльнулся враг.
Я, молча, наотмашь врезала ему по физиономии, как только он подошел на расстояние удара.
- А это ты зря. – Утирая хлынувшую из носа кровь тыльной стороной ладони, просипел мужчина. И быстро, отрепетированно всадил мне в бедро иглу шприца. Сознание мое поплыло сразу, он еще не успел вытащить шприц обратно, а я уже падала, падала в бесконечность.
Я очнулась в комнатке с развешенными вдоль стен черными плащами, сверху которых красовались серые от пыли безумные лица масок.
- Очнулся, малыш? Узнаешь? Мы продолжим там, где начали. Скольких трудов мне стоило, чтобы сохранить это место нетронутым. Здесь все как тогда. Я тогда был счастлив и, отсиживая свой срок, я мечтал только об одном. Вырваться из тюрьмы и вновь поиграть с тобой здесь, в этой комнате. Ты ведь тоже этого хотел. – Бормотал, растягивая слова, мой враг, расхаживая вдоль тряпья, на котором теперь лежала я.
Я не отвечала. Я попыталась пошевелиться, у меня получилось. Действие лекарства закончивалось. Я села, голова слегка кружилась, и разболелись ребра, но это была ерунда. Нужно впредь быть осторожней, возможно у него есть еще один шприц. Я медленно поднялась на ноги и тут же, не дожидаясь, когда мое тело очнется полностью, набросилась на обидчика. Я молотила по нему с наслаждением слушая, как шлепками отдаются мои удары и как брызжет кровь. Но удар в основание черепа остановил меня. Мы были не одни. Теряя сознание, я увидела еще двоих мужчин, огромных, накаченных бритоголовых плохишей, какими их принято изображать в кино. Но это не кино, это по правде происходит со мной. Я умру. Или умрет Ник, но в его теле я… Я закричала от ужаса. Однако мой крик не вырвался на свободу, я кричала внутри, когда мое тело уже рухнуло обратно на груду тряпья.
- Эй, ты его не убил? Будет обидно. Я хотел с ним играть так, чтобы он знал, что с ним происходит. Я хочу, чтобы он все чувствовал и все понимал. – Поднимаясь с пола, гнусавил мой враг.
- А хрена ему сделается, полежит часок и очнется. – Пробасил второй. Тогда, как третий просто заржал, подпинывая тело Ника носком ботинка.
Удивительно, но я могла все слышать и видеть. Могла наблюдать со стороны над тем, что происходит сейчас с телом Ника. Еще какое-то время я видела бандитов, наблюдала за ними, как они распечатывают бутылку водки и разливают ее в пластиковые стаканчики, пока свет не померк.
Почти сразу все изменилось. Изменился запах. Пахло лекарствами и дезинфицирующими средствами, а не плесенью и потом. Не было слышно бандитов, но что-то тихонько попискивало слева. Я открыла глаза. Ну, слава Богу! Я в больнице. Значит, Ника нашли. Какое облегчение. Но почему мое тело опять такое тяжелое и кажется чужим, и уже привычно не болят сломанные ребра? Я вновь закрыла глаза, веря и не веря в свои ощущения.
Я рывком подняла свое тело и заставила себя посмотреть на свои руки. Это была я. Я – Маргарита Литвинова, для друзей Марго. И я сидела на кровати в палате московской больницы. Я была тут, в безопасности, а Ник… Я задохнулась от ужаса.
- О… Ты очнулась, моя хорошая. – Это в палату вошла медсестра. – Но тебе рано вставать. Ты ляг. – Девушка, не на много старше меня, подошла к моей кровати и нажала кнопку в изголовье. Раздалось тихое жужжание.
- Сколько времени? – Спросила я.
- Сейчас полночь. – Улыбнулась девушка. – Ты без сознания двенадцать дней, то есть сегодня…
Я не дала ей договорить:
- Мне нужно позвонить. Нику угрожает опасность. – Истерично просипела я.
- Конечно, тебе нужно позвонить, только никакого Ника здесь нет. – Все еще улыбалась девушка.
Я постаралась успокоиться. Естественно, что мне никто не поверит, и не стоит давать повода врачам сомневаться в своей разумности.
- Просто разрешите мне позвонить. – Я, как можно спокойнее, посмотрела в глаза медсестры и даже попыталась ей улыбнуться, хотя в душе у меня все металось и дрожало от возбуждения и страха за Ника.
- Вот, позвони с моего. – Девушка протянула мне свой сотовый. – Маме будешь звонить?
Я кивнула, непослушными руками забирая маленькую вещичку и девушки.
Подошел врач, молодой мужчина, он улыбнулся мне и готов был начать осмотр моего пришедшего в чувство тела.
- Пожалуйста, один звонок. – Взмолилась я.
- Она маме хочет позвонить. – Шепнула врачу девушка.
- О, конечно же. Пару минут мы сможем подождать. – Еще шире улыбнулся врач и, подхватив медсестру под руку, вышел из палаты.
Непослушными руками я набрала номер Константина. Он долго не отвечал, наконец, в трубке раздалось его испуганное «Алло».
- Ник в опасности. – Начала я.
- Кто говорит? Где Ник? – Константин почти кричал в трубку, видимо о похищении Ника уже известно.
- Меня зовут Маргарита Литвинова. Это меня он привез из Екатеринбурга в Москву, в больницу. Вернее Вы привезли по его просьбе. Но это не важно. Важно то, что Ника хотят убить. Но вначале будут мучить. Он находится где-то на окраине Москвы, наверное, в старом театре, там, где десять лет назад шел спектакль «Маски».
- Какой театр? – Теперь уже действительно кричал Константин. Где это? Как ты узнала, что он там?
- Да не знаю я, где этот театр. Я просто знаю, что там десять лет назад шел спектакль «Маски» и Ник ходил на него. – Чуть не плакала я. Господи, как же они найдут Ника. Пока они сообразят, где это, его уже может не быть.
- Ну, все, хватит разговоров. – В палату вошел врач и силой забрал у меня телефон. Он нажал на кнопку отбоя, хотя Константин все еще что-то кричал. – Я так понимаю, маме ты звонить не стала. – Говорил врач жестко, но смотрел по-доброму, вроде как и не хотел ругать меня. – Давай вначале осмотрим тебя, а потом уже будет делать звонки, хорошо?
Что уж тут хорошего? Жизнь Ника в опасности, а я не могу ничего предпринять. Я пыталась искать выход из слоившейся ситуации. Что делать? Начать биться в истерике, чтобы вызвали полицию? Глупо. Скорее всего, мне дадут успокоительного и не известно еще, где я очнусь следующий раз. Спокойно ждать, когда закончится мое обследование, а потом потихоньку удрать из больницы и искать Ника. За это время может случиться так, что искать уже будет не кого. Что же мне делать, Господи?


Начало:

День первый-День пятый

День первый

www.diary.ru/~Strannic/p170329868.htm

День второй

www.diary.ru/~Strannic/p170440856.htm

День третий

www.diary.ru/~Strannic/p170503428.htm

День четвертый

www.diary.ru/~Strannic/p170609657.htm

День пятый

www.diary.ru/~Strannic/p170770822.htm
День шестой
День седьмой
День одинадцатый

@темы: наработки

---

www.download-browsers.ru/ - ту можно скачать интернет браузеры, какой хошь, такой и качай...

@темы: полезные ссылки

---

У Саши новые парички:

@темы: liv

---

Ну Вот... У рассказа наконец то появилось название. По крайней мере мне оно кажется лучшим вариантом на сегодняшний день. Итак, очередная глава рассказа "Вне себя"

День одиннадцатый

День одиннадцатый.
- Ну и что это значит? – Спросил Константин сверху.
- Лежу. – Ответила я снизу.
- Я вижу, что лежишь. – Константин присел на корточки рядом со мной. – Ты почему телефон отключил и к двери не подходишь?
Телефон я не отключала, но, кажется, я его и не заряжала. Он просто разрядился. А к двери не подхожу почему? Потому что никто не стучал и не звонил в нее. Или звонил? Пару раз я слышала странную музыку, но я не среагировала на нее, поскольку не поняла, что это дверной звонок. У нормальных людей он звонит совсем не так, он не поет голосом Челентано. Так что мне ответить продюсеру? Но Константин уже придумал ответ за меня:
- Ты что, опять? Что на этот раз? Наркотики? Алкоголь? Что? Никита, ты что, не понимаешь, куда ты катишься? – Константин встал, и кричал на меня, прохаживаясь взад вперед по комнате.
Я продолжала молчать. Пока в голове не было ни одной фразы-опровержения.
- Ты помнишь, что завтра у тебя сольник? Мы столько к нему готовились, а ты вчера не явился на генеральную репетицию. – Не, ну чего возмущаться, взял бы, да и пришел вчера. А то приперся сегодня и ругается. Однако Константин тут же объяснил причину, почему он не пришел ко мне накануне, хоть я и не озвучивала свой вопрос. - Стоило мне отлучиться на пару дней, как ты тут же начинаешь вести себя, как ребенок.
- А где ты был? – Мне действительно стало интересно, куда это отлучался мой продюсер.
- В Японию мотался. О твоем, между прочим, турне договаривался.
О как, турне по Японии. Круто. Надо срочно решать все свои проблемы и выметаться из этого тела. Турне, боюсь, не потянуть мне. А сольник? Тут до меня дошел смысл сказанного Константином. Завтра у меня сольный концерт. Вернее, концерт у Ника, но в данный момент за него отдуваться придется мне. И были репетиции, о которых я ни сном, ни духом. Память Ника молчит. И что мне делать?
- А нельзя сегодня еще раз провести репетицию к концерту? – Робко спрашиваю я, поднимаясь на ноги.
- Ага, пришел в себя. Не можно, а нужно. Вчера она не состоялась, по причине отсутствия главного действующего лица. Так что собирайся. Поедем. – Константин уже не сердился. Когда все пошло снова по плану, его гнев быстро улетучился.
Я собиралась ровно пятнадцать минут. Надела джинсы, футболку, быстро помахала расческой, пытаясь создать хотя бы видимость благопристойности из торчащих в разные стороны локонов. Про бритву я даже не стала вспоминать, а смысл. Если я сейчас начну бриться – это продлиться до позднего вечера.
В пробках между квартирой Ника и концертным залом мы потеряли почти два часа, но добрались таки до места. Спасибо, конечно, Константину, по дороге он не лез ко мне с вопросами, а рассказывал про свою поездку в Японию и планах на будущее: своих и моих.
У здания концертного зала машина остановилась, и нас встретили два шкафоподобных охранника в черных костюмах.
- Почему только двое? – Возмутился продюсер.
- Завтра будет шесть человек. – Протрубил один из охранников.
- Ну ладно. – Кивнул головой Константин. – Пошли Ник.
Мы прошествовали чуть ли не строем к боковому входу в комплекс. Далее по длинному коридору, где светлые стены дробились на сегменты бесчисленным количеством дверей. На одной из них висела позолоченная табличка с моим именем.
- Твоя гримерка. – Не замедляя шага, прокомментировал продюсер.
Длинный коридор закончился закулисьем. Картонные декорации, Переплетение металлических труб и трубочек, километры ткани, и куча народу. Все куда-то бегут, что-то строят, сваривают, кидают и привинчивают, а еще громко и бессмысленно кричат.
Константин прошел прямиком на сцену, я же, немного замедлив шаг, разглядывала потрясающую сказку, в которую превратился мир, разделенный на две части сценой. Медленно, шаг за шагом я переступала эту черту, пока не оказалась в самом центре декораций. Это был город, небоскребы и щиты реклам готовы были взорваться миллиардами огней, и в этом фейерверке предстояло выступать Нику Аличу, то есть мне. Я повернулась лицом к зрительному залу, и у меня перехватило дух. Зал был огромен. Зрительные ряды тянулись справа налево и уходили вдаль в бесконечность.
И я дала клятву этому залу, что когда-нибудь я буду стоять на этой сцене не в обличье Ника Алича, а сама. Я буду стоять здесь в своем собственном теле, и зал будет рукоплескать именно мне. Что дернуло меня на эту клятву? Не знаю. Но я на сто процентов уверена, я сделаю все возможное, чтобы исполнить ее.
- Эй, Ник. Чего застрял? Давай сюда. – Константин вывел меня из состояния задумчивости.
Я подошла к Константину, попутно оглядывая десяток рабочих, которые устанавливали декорации. Работа шла полным ходом, и я казалась здесь лишним элементом, но стоило отвернуться от декораций и направить взгляд в зал, как все менялось, теперь я была центральной фигурой, а декорации – становились декорациями, которые нужны лишь для того, чтобы усилить впечатление от моего присутствия.
- Надевай-ка… - Константин протянул мне коробочку и наушники. Конечно я не тупая, конечно я поняла, что коробочку надо прикрепить к ремню брюк, а наушники воткнуть в уши.
Пока я практиковалась в скоростном пристегивании коробочки к ремню, кто-то решил проверить звук. Фонограмма с грохотом мчащегося на меня поезда вошла в мое сознание. Что-либо разобрать у меня не получилось, я даже не поняла, какую именно песню включили. Убийственный шум прекратился через пару минут, но лишь на мгновение, колонки справа, слева от сцены и даже где-то вверху, над сценой, снова ожили, но теперь звук был четче, и я узнала мою любимую песню в исполнении Ника.
Однако, я не представляла как петь под такую фонограмму, мелодия была слишком расплывчатой от разнонаправленности звуковых волн, идущих со всех сторон сцены. Я продолжала стоять в растерянности, пока звукооператор, или кто там еще, игрались со звуком, то включая, то выключая мощность колонок. Потом выяснилось, что это вовсе не колонки, а мониторы – я услышала это слово из уст рабочего, проходящего мимо меня, и память Ника вновь пришла ко мне на помощь.
Я нажала кнопочку на коробочке, и… В ушах заиграла музыка, совсем как в караоке. Все четко и понятно, никакой расплывчатости. Моя любимая песня. Я, не раздумывая, взяла в руки микрофон, что мирно покоился в ложе подставки, и закрыла глаза. Пластик микрофона приятно холодил руку, ну точно, как в караоке. Я запела. Голос Ника звучал в моих ушах, но пела я. Это были невероятные ощущения. Я открыла глаза и увидела пустой зал, но это уже было неважно. Теперь я точно знала, что смогу петь на концерте. Ведь это концерт Ника, а я лишь поприсутствую на нем, увидев все с самой лучшей точки обзора – увижу все глазами Ника.
Песню мне допеть не дали. Подошел режиссер-постановщик концерта, который долго и нудно спорил с Константином по поводу моего поведения на сцене. Они оба сошлись во мнении, что мне, с моими сломанными ребрами, не потянуть танцы во время исполнения песен и теперь придумывали, как же завуалировать мою, не могущую танцевать фигуру, посреди буйства танца группы подтанцовки.
Я слушала в пол уха, правильно полагая, что мое мнение тут не решающее, а предлагать попробовать станцевать на уровне танцоров, я не решилась. Я не тренировалась и вообще, зачем мне лишние болевые ощущения. В итоге мне предложили просто ходить по сцене, а в кульминационных моментах стоять в центре, позволяя танцорам выкрутасничать вокруг моей персоны.
Потом я репетировала выход каждой песни, а это было довольно интересное действо. Я, то появлялась из люка в центре сцены, то спускалась на импровизированном лифте, то солировала, стоя на выкатывающейся лестнице. Был даже выход из зала.
Вместо обеда мы съели бесчисленное множество пиццы, запивая ее кофе из бумажных стаканчиков. И это тоже казалось частью игры в звездного артиста, как все остальное, что происходило со мной в этот день. Примечательно, что с момента моего появления на сцене, я ни разу не вспомнила о том, какую миссию мне предстояло исполнить. Я просто была счастлива находиться здесь. Меня снова перло на шуточки, как это уже было в Турции, я снова превратилась в центральную фигуру. Просто генератор приколов, честное слово.
Был поздний вечер, когда чудо репетиции завершилось, я снова сидела в машине вместе с Константином и ехала к себе домой. Константин постоянно говорил по телефону, а я пребывала в прострации, ощущая возбуждение, с нетерпением ожидая завтрашнего дня. Мне хотелось увидеть полный зал, услышать аплодисменты. Нужно пережить только ночь. Мне она уже казалось бесконечной.
На предложение Константина пообедать где-нибудь вместе, которое он проговорил скороговоркой между двумя телефонными разговорами, я ответила отказом. Хотелось скорее домой, чтобы привести мысли и чувства в порядок. Как только я переступила порог дома, мое настроение сменилось на более умиротворенное. Я приняла душ и, уютно устроившись на диване с пачкой чипсов и банкой колы, включила запись последнего концерта Ника. Я пыталась запомнить его поведение, как он контактирует с залом. Ранее, просматривая записи, я обращала внимание лишь на жесты, теперь, побывав на сцене, я воспринимала все иначе, наверное, более глубоко.
Проводя детальный анализ поведения Ника на сцене, я, неожиданно для себя самой, пришла к выводу, что не всегда властвую в его теле. Вот сегодня, например, были такие моменты, когда я наблюдала за происходящим, но не контролировала события. Словно я делила тело с настоящим Ником, и в знакомой ему обстановке, он проявлялся, становился реальностью. Я стала размышлять о причинах, которые способствовали моей потере контроля. «Мониторы» - всплыло слово. Так значит, память Ника начинает просыпаться, если я вижу или слышу что-то знакомое для него, но незнакомое для меня. Вывод напрашивался сам собой. Если я хочу узнать причину страхов Ника, я должна оказаться в том месте, где его собственно напугали. Ну, или увидеть того, кто его напугал. Тогда будут задействованы непонятные мне механизмы, и я узнаю то, что до сих пор скрывал Ник, причем не от меня, а от себя самого. Но где искать это место? Кого искать? Новые вопросы. Чем больше я понимала, чем больше я узнавала, тем больше появлялось новых вопросов.
Я не заметила, как закончилась запись, экран телевизора стал темным. Я, повздыхав немного над пустой пачкой из-под чипсов, ее я тоже не заметила, как съела, допила остатки колы и с чувством глубокого удовлетворения, что наелась и напилась абсолютной вредятины, включила запись следующего концерта.
Я уже думала, что все события сегодняшнего дня уже произошли, но оказалось, что еще нет. Примерно в одиннадцать в дверь позвонили. В поздний час меня ждал сюрприз в лице Василисы, которая пришла подбодрить меня. Она так и сказала:
- Я пришла подбодрить тебя.
Ничего нелепей придумать просто невозможно. Но что с этим ее желанием подбодрить делать мне? Напиться не разумно, другой способ вырубиться мне в голову не приходил, поэтому я стояла столбиком в коридоре и тупо смотрела в пол. Послать ее подальше? Не, не вариант, она девушка Ника, и возможно, очень ему дорога. Нельзя разрушать его жизнь, нужно помнить, что я тут временно.
- Ты чего напрягся? – Меж тем Василиса прошла в комнату. – Эй, да ты опять чипсами с колой травишься. Небось, по обыкновению, пересматриваешь прошлые концерты? Ты не меняешься. – Василиса прошла мимо меня на кухню с пустой банкой из-под колы. – Давай-ка я тебе нормальный ужин приготовлю, пока ты самоанализом занимаешься.
Вот черт, как я в ней ошиблась. Эта девушка мне нравилась все больше и больше. Она и не думала о сексе, она пришла покормить Ника. Она действительно хорошая.
- Спасибо, Василиса. – Я подошла к ней и, пока она стояла возле холодильника, высматривая перспективы для ужина, обняла ее за плечи. Мне показалось, что такой жест будет уместен.
Она обернулась, улыбнулась мне. Было приятно видеть ее улыбку. Было приятно видеть искорку счастья в больших, доверчивых и красивых глазах. Она стала счастливой от такой малости, всего лишь оттого, что мои руки лежат на ее плечах. Я тоже улыбнулась ей и ушла в комнату, досматривать концерт.
Потом мы сидели вместе на полу, ели макароны с сыром и смотрели старый концерт. Было так хорошо. Не нужно было притворяться, что-то придумывать. Мы обсуждали Ника, его удачи и неудачи, только Василиса думала, что мы обсуждаем меня. Но это в принципе не важно, главное то, что получился замечательный вечер.
Я хотела, чтобы Василиса легла в спальне, а сама планировала устроиться на диване в зала, но Василиса высмеяла меня:
- Да ты что. Мы с твоим диваном сроднились, я его не предам. Спи сам в своей кровати, а я, как обычно на диванчике. – Она чмокнула меня в щеку и пошла умываться. Никаких намеков на секс. Просто прелесть, что за девушка.
Василиса сама достала постельные принадлежности, застелила диван – все ее действия говорили о том, что она это делала уже не раз. Я со смутным беспокойством ушла спать. Но сон не шел. Вечер был действительно прекрасным, но… Что-то было во всем этом не так. Я начала прокручивать в голове события вечера с момента, когда пришла Василиса.
- Эй, да ты опять чипсами с колой травишься. Небось, по обыкновению, пересматриваешь прошлые концерты? Ты не меняешься.
- Да ты что. Мы с твоим диваном сроднились, я его не предам.
Вот оно. Все, что произошло за вечер, не было для Василисы неожиданностью. Я вела себя так, как вел себя обычно Ник. А эти странные ощущения, когда я в кухне обнимала ее. Мне она казалась такой родной и такой красивой. Что это значит? Ник вернулся? Ник управляет теперь моим поведением? Я просто присутствую? Вернулись прежние подозрения, которые я испытывала сразу после репетиций.
- Ник. – Позвала я мысленно. – Ник, ты здесь.
Я полежала немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Не знаю, чего я ждала, может быть тихого голоса внутри своей головы или призрачную фигуру Ника перед глазами, только ничего не произошло. Мое поведение выглядела глупо, хотя вообще все в последнее время выглядело глупо и нереально. Но может быть мы с Ником похожи гораздо больше, чем можно было бы предположить. Ему и мне нравятся одни и те же вещи, он и я мыслим одинаково, оттого и схожесть линий поведения? Или может быть рефлекс на уровне тела?
Думать о том, что мы с Ником похожи было приятнее, чем о рефлексах тела, и я решила, что так оно и есть – мы с Ником просто очень похожи. Как только это решение созрело в моей голове, я погрузилась в сон. Прошел еще один день в чужом теле. Что готовит мне завтра?

---

А Сашеньке подходит комбинезончик Вари... Пока вязать не хочется, пусть повыделывается в этом...Сашка все-таки симпатяга, только вот на фото не получается передать ее очарование...Не фотогеничная. Странно даже, я думала так только у людей бывает...

---

Старый-Новый год в одиночестве... Хм... Поет Сердючка, открыто вино... Может надо грустить - но не получается.... А я такая вся... Ля-ля....

---

Вчера посмотрела ДОН-2, индийский фильм, которого долго ждала... Разочаровалась... Если первый фильм ДОН. ГЛАВА МАФИИ смотрелся на одном дыхании и пересматривался не раз, то второй фильм был просмотрен из чувства вредности и вряд ли будет просмотрен еще раз. Ну может быть еще раз и посмотрю потом, когда выйдет полный дубляж и качество на 5... Впечатления: Одна песня на весь фильм - да вы что? это индийский фильм - положено там быть песням... А тетьки в сари гиде - ни одного сари... Практически все действо фильма проходит в Германии, а где красоты Индии?... В общем так, если бы в этом фильме в главной роли играл Брюс Уиллис, то я бы поняла, но Шах Рукх Кхан в майке со слегка подвядшими бицепсами - это хрень...Не... Хачу настоящего индийского кино, а то весь смысл уже теряется, это уже европейское кино с индусскими рожами...

@темы: кино

---

Загрузила новый браузер, под кодовым названием "Интернет"... А все потому, что хотела грузануть Хром... Но как всегда чего-то не досмотрела и установилось то, что установилось... А потом вдруг оказалось, что установилось то, что нужно. Скорость отличная, классный переводчик.. .Мне особенно понравилось, что он запросто и с корейского и без дополнительного нажатия кноповкой. Удачное расположение закладок, есть визуальные, есть обычное избранное - короче уже пару часов поднастраиваю его под себя.... Качнуть тут browser.yandex.ru/?kold1

@темы: полезные ссылки

---

И счастлив мир, в котором ты родился,
И счастлив мир, в котором ты живешь,
И счастлив тот, к тебе кто прикоснулся,
И счастлив тот, кто ждет.. Все еще ждет...

Кто ждет, когда уже надежды нету,
Когда вокруг твердят - не жди... Не повезет...
Но счастлив тот, надежду кто не отпустивши,
Все верит в чудо... А вдург оно произойдет...

С рождеством!!!

@темы: наработки, стихи

---

@темы: Ох, уж эти корейцы

---

Взяла вчера такси, чтобы съездить в больницу к маме. В расчете, что потора часа туда, полтора обратно, час у нее. До больници добрались с приключениями. ТАксист не знал дороги (и по че согласился ехать). У него не оказалось навигатора и даже обычной карты города. Мы дважды проехали дорогу в город и въехали с немонятно какой стороны. Пришлось ехать через центр и есстессно пробки. Потом он спросил дорогу у паренька в соседней машине, когда мы стояли на сфетофоре. Это конечно то еще зрелище - а скажите как к областной больнице проехать - спрашивает таксист из машинки с шашечками у водили наикрутейшей иномарки.... А в иномарках и даже наикрутейших ездят не только гады.. Вот. Паренек не просто объяснил, он сказал - ехайте за мной и провез нас через город к больнице. А потом поехал своей дорогой. Вот ведь бывают же...
Я ушла в больницу, а таксист решил машину разобрать. Видите ли у него другоуго времени не было какую-то фигнб там поменять. Короче он сломал машину и лна не стала заводиться. Вызвали вторую маину, чтобы нас увезли обратно. А вторую машину остановили полицейские и она час там тусовалась где-то. В итоге мы ждали машину 3 часа. Но.. Это все фигово, однако есть и положительное. ТАксист сводил меня в кафе и напоил кофе с ликером за свой счет... В дорогое красивое кафе с хорошим натуральным кофе и ликером белис.... Воть...
Никогда не знаешь, что приподнесет судьба, вместо 4 часов я тусовалась 8 непонятно где, зато неожиданно посидела в кафе с абсолютно незнакомым мужиком..ГЫ...

---

Только что посмотрела 1 серию второго сезона "Шерлок Холмс". Мне определенно нравится этот сериал. Красиво, современно и так захватывающе. Хачу продолжения. Но в сети пока нет второй серии, наверное появится только после выхода ее на телеэкраны. А как жаль... Вот в такого мужика и влюбиться можно. Умный, целеустремленный и бесстрашный. Вах... И почему у нас такие не водятся?

@темы: кино

---

Няшечка, няя...

@темы: Ох, уж эти корейцы

---

У того, чего нет название, снова случилось продолжение... События развиваются, хотя и замедлили темп. В этот раз Марго придется открыть еще одну сторону жизни Ника и ей придется выкручиваться, чтобы не попортить репутацию Ника, как ловеласа.... А еще она поймет свою миссию....

День седьмой

День седьмой
Состояние прострации, в которое я угодила, прошло далеко не сразу. Хорошо еще, что на съемочной площадке мой ступор воспринимался нормально, если не сказать больше, по крайней мере, режиссер был доволен. Как хорошо, что клип мы снимали на грустную песню.
Остаток дня, после окончания съемок, наша съемочная группа провела, осматривая достопримечательности: бассейн Клеопатры – больше похожий на лягушатник и Памуккале, вот этим чудом природы я действительно была восхищена. Не знаю, может там энергетика какая-то особая или пары волшебные, но плескаясь в маленьких соленых озерках, окруженных сверкающим белым пространством, я почувствовала себя лучше – успокоилась как-то.
Во время ужина в уютном ресторанчике по дороге домой у меня состоялся короткий разговор с помощником режиссера:
- Ты это… Прости. – Промямлил парень мне на ухо, когда я пережевывал что-то, напоминающее капустный салат.
Мне разговаривать не хотелось, но и бортовать извинения я не могла.
- Да ладно, замяли. – Проворчала я с набитым ртом.
Парень отошел и уселся за соседний столик, выглядел он, как нашкодивший котенок. Ну да ладно. Не буду переживать по этому поводу, других поводов предостаточно. Но переживать не хотелось вовсе. Переживательное настроение не включалось, может, перегорела какая-то лампочка внутри меня, и больше не было возможности страдать и волноваться. Мне просто стало все равно. Хоть я и поняла причину поисков Никиты, он искал меня, поскольку считал меня своей спасительницей, но это меня сейчас не задевало. Меня больше не удивляли сны Никиты, в которых я представала в своем нынешнем образе, хотя последний раз, когда он меня видел, я была восьмилетним ребенком. Я оставалась равнодушной даже к факту того, что я переселилась в его тело, оставив свое лежать бесчувственным чурбаном в больнице.
Но одна вещь мне была не безразлична. Это миссия, с которой я оказалась в этом теле. Я нисколечко не сомневалась в том, что она есть. Я должна что-то исполнить, и когда я выполню поставленную передо мной задачу, я вернусь в свое тело.
Над вопросом – что это за миссия? – я продумала всю дорогу обратно в отель и даже часть ночи. Однако усталость меня сломила, и я таки уснула.
Мне снился сон. Кристально белые скалы и маленькие бассейны с прозрачной голубой водой. Ник печально прогуливается. Он один, нет ни души вокруг, но вдруг ниоткуда появляется человек, он одет в черный плащ, на лице его белая маска. Человек приближается к Нику. Я знаю, что этот человек в маске опасен, я пытаюсь крикнуть Никите, чтобы он бежал, но не могу – у меня нет голоса, нет тела, я просто дух, который может следить за развитием событий, но никак не может на них повлиять. И я смотрю. Смотрю, как человек в черном плаще тянет руки к Нику, пытается повалить его. Они борются. И тут я вдруг понимаю, что Ник не слабый маленький мальчик, но сильный мужчина и ему не страшен человек в маске. Как только я это понимаю, Ник отталкивает от себя чужака, а тот превращается в черную ворону и с криком «Кар» улетает прочь. Я просыпаюсь.
К перепадам настроения пора было бы уже привыкнуть. Если в теле человека, имеющего память о прошлом, поселить другого человека, тоже со своим характером и своими воспоминаниями, то понятно, что возможны некие отклонения от нормы в линии поведения и в восприятии окружающего. Но все равно мне было удивительно, как после вчерашней депрессии, вызванной воспоминаниями о самых ужасных событиях в моей жизни и переплетении этих событий с жизнью Ника, после странного сна, я могу быть такой счастливой. Меня радовало солнце, мне хотелось плавать в море, пить коктейли и не думать о будущем. Моя игривость не осталась незамеченной, и поскольку съемки были закончены, то мы всей съемочной группой устроили себе выходной. Правда поплавать по настоящему у меня не получилось, ребра не дали мне такой возможности, но побултыхаться на мели и полежать на спинке, наслаждаясь покачиванием на мелких волнах, я все-таки смогла. Когда солнце стало припекать основательно, мы нашли себе убежище в баре. К нам присоединились две девушки, отдыхающие в этом отеле и являющиеся страстными фанатами творчества Ника Алича.
Девчонки оказались очень компанейскими, а одна из них, Аля - еще и красавицей. Ближе к вечеру, когда мы снова собрались идти на пляж, я услышала, как Константин в шутку спорит с режиссером.
- Не, он не будет ждать ночи. Я-то Ника знаю, он сейчас с ней уединиться. – Хмельно доказывал свою правоту Константин.
- Да, по-моему, она Нику не очень нравится. Может когда он выпьет побольше – тогда. – Высказывал свою точку зрения режиссер.
И тут до меня дошло, что они спорят о том, когда я пересплю с Алей – сейчас или ночью. Вот черт. В мои планы такое совсем не входило, но… Константин и вправду очень хорошо знает Ника, и он считает, что Ник в подобной ситуации поволок бы девчонку в свой номер. Если сейчас я буду делать не то, что ожидается от меня – возникнут дополнительные вопросы, на которые нужно будет отвечать. Хорошо, сейчас я выкручусь, напридумываю чего-нибудь, а когда Ник вернется в свое тело, как он будет выкручиваться?
Чтобы не портить репутацию Ника нужно приглашать девушку в номер. И что я с ней там буду делать? Просто разговаривать – да она потом в интеренете такого про меня напишет, что… Лучше не думать. Что же делать? А может она порядочная девушка и откажется? А ты бы отказалась на ее месте? – Спросила я себя. Честно ответить? Устоять перед обаянием Ника, дело сложное. Я представила, как если бы Ник подошел ко мне и обнял бы меня за плечи, прошептал бы мне на ухо что-то ласковое – ох, пошла бы я за ним, точно пошла.
Мучаясь вопросом, что же мне делать, я наблюдала, как все покидали свои столики, чтобы отправиться на пляж. Я протянула руку, взяла стакан с водой, стоявший на столе и залпом его выпила. Когда я уже допивала, я поняла, что это вовсе не вода, а испуганно-удивленный возглас Константина подтвердил мою догадку.
- Это водка, Ник! - Но было поздно. Я уже употребила внутрь примерно грамм сто пятьдесят жгучего напитка.
На пляж, под солнышко я прошла бодренько, но вот там, лежа на шезлонге и глупо хихикая над болтовней Али, я поняла, что коктейли, выпитые мной ранее, не договорились с водкой о мирном сосуществовании в моем желудке и просятся выйти.
- Михалыч. – Позвала я. – Мне нужна твоя помощь.
Далее мужской туалет и болезненное из-за сломанных ребер прощание с выпитым, потом мирное посапывание в своем номере, в который меня буквально оттащил Константин. Это временно избавило меня от необходимости общаться с девушкой наедине.
Новый опыт из жизни звезд - я становлюсь алкоголиком. Ну и ладно. Вот выполню миссию, вернусь в свое тело, и никогда в жизни больше не буду пить водку. Такая гадость.
Я проснулась вечером, с ужасным послевкусием во рту и вялым состоянием во всем теле. Приняв душ и почистив на несколько раз зубы, я выползла из номера. Состояние я Вам скажу, ни приведи господь. Свою компанию я нашла все там же в баре. Они собирались на вечернее шоу и, очень радостно восприняли мое появление.
Мне казалось, что этот день никогда не закончится. Шоу под открытым небом меня не просто не впечатляло, оно меня раздражало. Громкая музыка, бездарные танцы аниматоров. Но народу нравилось, а я, попивая маленькими глоточками апельсиновый сок, хмуро взирала на всеобщее веселье. В довершение всех несчастий снова объявилась Аля с подругой. Девушки подсели ко мне и пытались со мной общаться. Не знаю, насколько им понравились мои односложные ответы и красноречиво скучающий взгляд, но они не уходили и я смирилась. Завтра мы улетаем в Россию, с концертом в Турции у Константина что-то не срослось, так что - улетаем. Ладно уж, потерплю один вечер этих настырных фанаток. Закончится шоу, я вернусь в номер и больше никогда их не увижу.
Но Аля так просто не сдалась. Когда я уже вернулась в свой номер, разделась и легла спасть, она далеко не робко постучала в мою дверь. Сонная, закутанная в одеяло, я открыла.
- Ах, какой симпатичный. – Улыбнулась мне Аля.
Впору зареветь или заорать, зовя на помощь Константина. А Аля тем временем, отстранив меня мягким, но настойчивым движением руки, вошла в комнату, прошла и села на край кровати, оставив меня в растерянности у входа.
- Иди сюда. – Позвала Аля, красноречиво погладив угол кровати.
Я продолжала стоять, так и не решив, стоит ли мне кричать и если стоит то как – на Алю, чтоб убиралась, или орать Константину, чтоб пришел. И как же я была рада, когда Константин и вправду появился возле моей открытой двери.
- Что происходит? – Тоном учителя поинтересовался он.
Тут он заметил в комнате Алю, его взгляд соприкоснулся с моим, и он врубился в ситуацию. Нет, он все-таки просто гениально понятливый человек.
- Так, Ник, у тебя что – крыша поехала? Ты что, опять за свое? – Он накинулся на меня, как овчарка, защищающая дом хозяина. Аля, не ожидавшая такого поворота событий, быстренько ретировалась и проскользнула мимо нас в коридор с прощальным «пока».
- Спасибо. – Прошептала я Константину.
- Не за что. Ты в следующий раз поменьше флиртуй, коли девушка не в твоем вкусе. – Продюсер хмыкнул и удалился.
Наконец закончился этот безумный день. Последний день в Турции. Как же мне хотелось спать. Но мысли еще долго не отпускали. Я перебирала в памяти события этого дня, всех дней, что я была в теле Ника. Равнодушие, с которым я взирала на происходящее совсем недавно, исчезло. Опять смена настроения. Сейчас я думала о жизни Никиты, и она у меня вызывала жалость. Почему он стал таким, что и кому пытался доказать, ведя себя, как последний идиот? Зачем ему коллекция побед над женщинами? Это еще одна загадка, ответ на которую, как мне казалось, напрямую связан с раскрытием тайны его прошлого.
Основные вопросы, на которые мне предстояло найти ответ это - что случилось с Ником? Почему он попал в больницу в Германии? Связано ли это событие в прошлом с тем, что он испытывал потом? Почему он боялся прикосновений, почему боялся оставаться один? Как случилось, что его страх перерос в восприятие темноты, как реально существующих образов – черных фигур, вырастающих из теней по углам, и преследующей его темной дымки? Я неожиданно четко поняла, что ответив на эти вопросы, смогу вернуться в свое тело, поскольку избавлю Ника от страха. Именно это и есть моя миссия. Да, возможно, это именно так. Но чтобы ответить на эти вопросы, нужно чтобы произошли еще какие-то события. Что-то, что позволит мне преодолеть ту стену, которую воздвигнул в своей памяти Ник.
Все-таки я уснула, а утром следующего дня, сразу после завтрака, мы покинули отель. Днем мы вылетели из солнечной Анталии и к вечеру уже были в Москве. Я, наконец, оказалась в квартире Ника. Один на один со своими мыслями, в окружении вещей, которые могли бы мне помочь вспомнить что-нибудь важное.
Я осматривала квартиру, прикасалась к вещам. Некоторые рождали образы, всплывающие из памяти, например, как этот розовый плюшевый мишка, который был подарен Нику маленькой девочкой в больнице, куда он приезжал в благотворительных целях. Некоторые вещи молчали, словно сам Ник не знал, что они делают в его квартире, как, например чашка, стоявшая на столе в кухне. Это была красивая чашка, из которой Ник, наверное, пил чай. Только прикоснувшись к ней, я ничего не почувствовала.
Я раз за разом проходила по комнатам, снова и снова касаясь руками вещей. Поглаживая пиджаки и рубашки, чтобы почувствовать присутствие Ника, реальность происходящего, опускаясь на пол, чтобы впитать в себя чувство безопасности от прикосновений к длинному ворсу ковра, на котором Ник любил лежать и смотреть в потолок. Так он сочинял свою музыку. Вначале, просто лежа на полу, он придумывал новую мелодию. Лишь контуры будущего хита. Потом он вставал и подходил к синтезатору. Его руки касались клавиш, он закрывал глаза и слушал то, что наигрывал. Талантливый и очень несчастный человек, этот Ник – думалось мне.
Закончив проникаться атмосферой дома Ника, я позвонила в больницу. У Марго, то есть у меня, все было без изменений. По крайней мере, хуже не стало, а это уже хорошо. У меня не родилось желания посетить больницу, так же как не хотелось вообще куда либо выходить из дома. Это была внутренняя потребность остаться в одиночестве. Я заказывала еду на дом из ресторанчика, номер которого отыскался на листке, прикрепленном к дверце холодильника. Я делала обычные вещи: ела, спала, смотрела телевизор, а сама все перебирала и перебирала смутные образы о фигурах в темных плащах и белых масках, что мне приснились, и сопоставляла этот сон со страхами Ника.
Я пыталась разобраться в сложных взаимоотношениях между Ником и его родителями. Отчего они отвезли Никиту в Германию, он не знал языка, и ему было очень страшно. А они ни разу не пришли к нему в больницу, оставив его один на один со своей болезнью. Как же так можно ненавидеть собственное дитя? Мои папа и мама совсем другие. Они любят меня, и я каждый день чувствовала эту любовь. Я доверяла им. А Нику не кому было доверять, никто не приходил к нему, чтобы утешить. Только Константин, пусть и из корыстных целей, но все-таки помогал ему. Был рядом тогда, когда он был нужен. Как недавно, в отеле, когда он мне помог спровадить девушку из номера. Все-таки Константин не такой уж и поганец, каким хочет казаться.
Когда я дошла в своих мыслях до Константина и пыталась осмыслить его роль в жизни Ника, продюсер нарисовался собственной персоной. Он открыл дверь своим ключом и нашел меня, лежащую на полу.
Оказалось, я уже три дня сижу в собственноручно организованном заключении.

@темы: наработки

---

С Новым годом!