[Ayada]

Пока у того, что я пишу, даже нет названия. Пока это называется "Я - Ник". Зато есть уже главные действующие лица. Безумно знаменитый и очень красивый певец Ник Алич и его поклонница - Маргарита Литвинова, в быту Марго.
Если Вы думаете, что это про любовь к звезде - то да, Вы правы. Только это не любовный роман, это мистическое приключение с нотками детектива. так по крайней мере планируется. Но и про любовь тоже, как без нее. Первая часть готова

Осталось всего ничего, каких-то десять минут, а электричества нет. Господи, ну что, во всей общаге не найдется человека, который смог бы включить свет?
- Это просто кошмар! – Ленка, сидя на кровати и дожевывая бутерброд с колбасой, угрюмо уставилась на серый экран телевизора. – Ну, надо же. Всю неделю ждать этого концерта и на тебе, вырубился свет. – Ленка затолкнула в рот последний кусочек и стукнула ладошкой по коленке.
- Мне так нравится Ник Алич. – Со слезами в голосе вторила Ленке Вика. – Такой лапушка, а сегодня должны показать его концерт в прямом эфире. Что за жизнь такая! – Вика шмыгнула носом. Сейчас девушка мучилась вопросом – зарыдать сразу или еще посокрушаться по поводу всемирной несправедливости, а реветь уже позже.
Я не меньше Вики люблю Ника Алича, этого светлого человека, обаятельного, нет не так, офигительно красивого, юношу с нежным ангельским голосом, с глазами, которые смотрят прямо в душу. Я не меньше Вики его люблю, а скорее всего больше. Моя любовь настоящая, он для меня единственный. С того момента, как я впервые увидела его на экране телевизора, я поняла, что это моя судьба. И пусть говорят, что нельзя любить артистов, что это глупо. Только любовь не бывает глупой. Я его люблю больше всех на свете, но не реву же. Вика – малодушная притворщица. Так что же делать? Образ красавца-первца в моих мыслях растворился под грузом реальной проблемы. Света нет – концерт не посмотрим. На Ленку, с ее возмущениями по поводу и без, и на Вику, с ее вечным нытьем и обидами на весь белый свет, положиться нельзя. Придется брать ситуацию в свои руки.
- Пойду, посмотрю щиток. Вдруг проблема в нем. – Я встала со своего койко-дивана и направилась к выходу.
- Ой, Марго, а ты в этом что-то понимаешь? – Перестала всхлипывать Вика.
- Пока не знаю. Но посмотреть стоит. – Я открыла дверь и вышла в коридор.
Общежитие у нас было старым, «коридорного» типа. Длинный коридор, двадцать пять комнат на этаже, в конце каждого края туалет, кухня и умывальники. Щиток располагался как раз напротив женского туалета. Я двинулась к нему мимо приоткрытых дверей, мимо бестолково снующий туда-сюда студентов, которые тоже были возмущены отключенным электричеством, но ничего не делали, просто ходили по коридору и спрашивали друг дружку: «в чем дело, не знаете?» Абсурд какой-то, что за кретины.
Я подошла к щитку, он оказался не заперт, а его металлическая дверца даже приоткрыта. Я распахнула ее пошире, но в полумраке коридора ничего не было видно. Я на ощупь стала скользить пальцами по тумблерам, выискивая тот, что отключился. «Надо было сотовый взять, подсветить себе» - подумала я, и это была моя последняя мысль. Что-то укололо мои пальцы, мурашки разряда покатились по телу, меня тряхнуло, потом еще раз. Фейерверк искр озарил коридор, и наступила тишина и темнота.
Как мне кажется, я пришла в себя довольно быстро. Болела голова и грудь. Все внутри ныло, как будто по мне пробежалось стадо бизонов. Интересные такие ощущения, после того, как меня током ударило. Немного больнее, чем я предполагала. Концерт я таки пропустила. Эх. Но, может, его позже в интеренете выложат, посмотрю в записи. Я открыла глаза. Белый потолок, белые стены, нелепые голубые шторки охраняют стеклопакет, а за окном темно. Еще вечер или уже утро? Сколько я была без сознания? Где я? Скорее всего в больнице. Неужто так сильно шандарахнуло?
- Он очнулся. – Осторожный шепот справа от меня. Перекатываю голову по подушке в сторону говорившего. Голова отдается тупой болью и кажется чужой.
Перед моими глазами девица, ужасно размалеванная, с накладными ресницами и огромными наращенными ногтями.
- Ник, ты как? – Ее глаза на мокром месте, наверное ревела, вон и макияж слегка потек.
- Ты кто? – Спрашиваю я и затыкаюсь на полуслове. Я не узнала свой голос. Он оказался низким, с легкой хрипотцой. Я откашливаюсь и пытаюсь снова говорить. – Где я?
Кашель не помог. С моим голосом явно что-то не то. Я поднимаю невероятно тяжелые, словно чужие руки к лицу, хочу протереть глаза и натыкаюсь пальцами на щетину. Мой подбородок и скулы покрыты бесчисленным количеством колючих волосков.
- Что, черт возьми, происходит? – Я резко сажусь в своей постели. Тело протестует и в отместку начинает болеть с неимоверной силой. Я не удерживаюсь от стона. И тут мой взгляд натыкается на мое отражение в оконном стекле. На фоне ночи на меня смотрит рассерженный перебинтованный парень. То есть я в теле парня. Далее меня ждет новая порция темноты и тишины.
Когда я в следующий раз открываю глаза, то опять вижу все те же белые стены, окаймленные белым потолком и голубые занавески. За окном радостно светит солнышко. Заплаканной девицы с наклеенными ресницами нет, зато есть врач в белом халате, в очках и грубо накрашенными губами ярко красного цвета.
- Добрый день, - говорит врач и улыбается своими красными губами. Удивительно, но улыбка у нее приятная. – Вы помните, как Вас зовут?
Я молчу. Поскольку пытаюсь сообразить, насколько сильно меня шандарахнуло током? Может тот образ парня в темном окне мне приснился?
- Вас зовут Никита, может быть, вспомните фамилию? – Продолжает улыбаться врач.
Я помню, как меня зовут – Маргарита Литвинова. Ученица второго курса горной академии. Живу в общежитии, вместе с Викой и Ленкой, которые считаются моими подружками. Вчера хотела посмотреть концерт своего любимого артиста, Ника Алича, но вырубилось электричество. Я пошла к щитку, в надежде исправить несправедливость и меня ударило током. Я все прекрасно помню. Но теперь почему-то меня пытаются убедить, что мое имя Никита, Ник. Как Алич.
- Алич. – отвечаю я врачихе своим новым хрипловатым голосом.
- Алич - Ваш псевдоним, а фамилия Ваша Аличкин. Теперь вспоминаете? – Врач подходит ближе и светит мне в глаза тонким маленьким фонариком.
Вот черт. Круто меня, однако, жизнь удивила. Фанатом быть нелегко, можно и свихнуться. Наверное, я в коме и мне все это снится. Ладно, примем правила игры. Хотя, может, где-то скрытая камера спрятана.
- Аличкин, - покорно повторяю я.
- Правильно, - радуется врач. – Вы помните, что с Вами произошло?
Новый вопрос с подвохом. Болит голова, болит все тело. Видимо что-то все-таки со мной произошло. Вернее с моим новым телом. Я поднимаю свои руки на уровень глаз и с удивлением рассматриваю мужские ладони.
- Вы попали в автокатастрофу, когда вчера ехали на концерт. – Помогает мне врач.
Ха, так значит концерт не состоялся. То есть я его не пропустила.
Врач принимает мое молчание, как подтверждение своей теории и тут-же ее мне выкладывает.
- Вы потеряли память. У Вас довольно сильное сотрясение, основной удар пришелся как раз на голову и грудь, но сейчас медицина шагнула очень далеко и новейшие способы лечения помогают почти в ста процентах случаев. Вы не волнуйтесь, Ваша память к Вам вернется. – Выдавив из себя эту тираду, врач повернулась ко мне боком и принялась набирать в шприц какое-то лекарство. – Сейчас я поставлю Вам укол, это обезбаливающее. – Она снова улыбается мне своими накрашенными губами, одновременно хватая мою руку холодными пальцами, и ставит укол в вену.
Никогда не могла спокойно переносить уколы, тем более в вену, поэтому я зажмурилась, чтоб не видеть. Легкое головокружение, но все сразу же прошло. Я открыла глаза. Врач уже удалялась из моей палаты. Уже в дверях, она обернулась:
- У Вас тут посетитель. Ваша девушка. Я думаю, не будет вреда, если Вы с ней поговорите.
Врач удалилась, на ее месте, возле моей кровати, оказалась снова вчерашняя девица. Только теперь у нее был менее устрашающий макияж, и не было накладных ресниц, зато остались приклеенные когти. Я не могла оторвать от них взгляд, пока она жамкала мою руку.
- Ник. Как ты? – В ее голосе чувствовалось искренне беспокойство. – Сильно болит?
- Не очень. – Ответила я чистую правду. Шок от происходящего и обезваливающее снизили мою восприимчивость к боли.
- Ты меня правда не помнишь? – Девушка заплакала.
- Не помню. – Лучше уж пока играть в эти непонятные игры и постепенно все обдумать, чем кричать во все горло мужским голосом, что я Маргарита Литвинова.
Я осторожно высвобождаю свою руку из хватких ручонок посетительницы и вновь ощупываю щетину:
- У тебя зеркало есть?
- Есть. – Девушка с готовностью открывает сумочку и достает пудреницу. У… Пудра не из дешевых.
Моими новыми руками не так просто открыть маленькую безделушку и девушка помогает мне, открывая пудреницу и я, наконец, смотрю на свое отражение.
- Чтоб тебя! – Это у меня вырывается вслух. Из маленького мира зазеркалья пудреницы на меня смотрит Ник Алич. Слегка заросший, с темными кругами под глазами, бледный и невероятно привлекательный. Мой кумир смотрит на меня моими глазами с моего отражения я в зеркальце. Не знаю, что в таких ситуациях положено чувствовать, но я снова решила глотнуть тишины с темнотой и вырубиться. Пудреница выпала из моих рук, звонко ударилось об пол, пудра рассыпалась, зеркальце разбилось, девушка взвизгнула, а я отложила свидание с темнотой – в таком шуме не отключишься.
- Врача, врача. – Орала девушка. Ее крик куда-то уплывал, а ко мне приходило признание реальности происходящего. После удара током мое сознание попало в тело Ника Алича. А что же с моим телом? Я умерла?


Продолжение следует...